Кавказ: ни мира, ни войны

Президент Карачаево-Черкесии Борис Эбзеев, Елена Севрюкова и Леонид Велехов
Сверху вниз: постоянный представитель Ингушетии при президенте РФ Висингирей Гагиев; президент хоккейного клуба «Рысь» Башир Куштов; глава Ингушского центра Москвы и Московской области Салман Наурбиев; муфтий Кабардино-Балкарии шейх Анас-Хаджи Пшихачев
Сверху вниз: глава Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев; лидер Общероссийского движения «За права человека» Лев Пономарев; главный аналитик Всемирного антикриминального и антитеррористического форума Олег Нечипоренко; лидер оппозиционного движения «Солидарность» и бывший первый вице-премьер правительства РФ Борис Немцов

Спор под крышей «Совершенно секретно»: кто виноват, что под убаюкивающие речи о «кавказском умиротворении» теракты здесь совершаются почти ежедневно и счет жертвам идет на сотни?

После второй чеченской многим казалось: Кавказ умиротворен, и надолго. Но этим летом республики Северного Кавказа накрыла новая волна насилия: покушение на президента Республики Ингушетия Юнус-Бека Евкурова и варварские убийства чеченских правозащитников Натальи Эстемировой, Заремы Садулаевой и Алика Джабраилова; теракт в Назрани, унесший десятки жизней и покалечивший сотни людей; взрыв у железнодорожного полотна в Карабулаке, регулярные похищения и убийства в «мирной» Чечне. В Дагестане сотрудники правопорядка гибнут чуть ли не ежедневно. Положение на Кавказе чрезвычайное, и от того, как и когда удастся его разрулить, во многом зависит судьба всей России. Стоит ли страна на пороге новой кавказской войны?
С этого краткого перечисления трагических событий и постановки нескольких, лишь на сторонний взгляд риторических вопросов 9 сентября начался в редакции «Совершенно секретно» круглый стол, посвященный ситуации на Северном Кавказе. Мы намеренно заострили углы этого круглого стола, собрав за ним людей, придерживающихся диаметрально противоположных точек зрения – государственных мужей, лидеров оппозиции и правозащитного движения. Как сказал в своем выступлении один из участников, такой круглый стол – на такую тему и с таким составом участников – сегодня в Москве мало где можно себе представить, помимо «Совершенно секретно».
В разговоре приняли участие муфтий Кабардино-Балкарии шейх Анас-Хаджи Пшихачев; президент Карачаево-Черкесской республики Борис Эбзеев; постоянный представитель Республики Ингушетия при Президенте РФ Висингирей Гагиев; руководитель Ингушского центра Москвы и Московской области Салман Наурбиев; председатель Комитета Государственной думы РФ по безопасности Владимир Васильев; лидер оппозиционного движения «Солидарность» и бывший первый вице-премьер правительства РФ Борис Немцов; главный аналитик Всемирного антикриминального и антитеррористического форума Олег Нечипоренко; исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека» Лев Пономарев; президент хоккейного клуба «Рысь» Башир Куштов, предприниматель Руслан Галаев. Чеченские представители в круглом столе участвовать отказались. Вел обсуждение заместитель главного редактора «Совершенно секретно» Леонид Велехов.

Нет России без Кавказа
– В мае этого года, – напомнил Борис Эбзеев, – исполнилось 145 лет со дня окончания Кавказской войны. В связи с этим часто утверждают, что российская цивилизация одержала победу над кавказской. На самом деле любая попытка противопоставления кавказской цивилизации и российской абсолютно бесплодна и не имеет под собой оснований.
Очаг нестабильности на Кавказе, как полагает Владимир Васильев, возник потому, что страна, отказавшись от пути, по которому двигалась 70 лет, разрушила свою систему безопасности. «Либерально-рыночный период начался с постулата: рынок решает все вопросы, – сказал г-н Васильев. – Нигде он ничего не решил! Помните, тогда говорили: сколько можешь, столько и уноси – и суверенитета, и имущества? Вот и унесли. Теперь имеем единицы, обладающие значительными ценностями, и миллионы тех, кто не обладает ничем. Многие из них готовы радикально перестроить общество с применением автомата Калашникова и суррогатных идей, которые они называют своим видением ислама».
Действия последних, по мнению главы думского комитета, направляются из-за рубежа: «После того как в Южной Осетии мы заступились за наших миротворцев, наших граждан, открылись каналы финансирования и активизировалась работа по дестабилизации обстановки на Северном Кавказе». Однако ныне, по мнению депутата, ситуация стабилизируется, а Чечня сейчас один из самых стабильных регионов Северного Кавказа: «На восстановление республики выделялись серьезные финансовые средства, и заявления президента и премьера превратились в реальную программу. Тот, кто бывал в Грозном, видел это: идет строительство, развивается экономика. В Ингушетии то же самое». Значит, считает Владимир Васильев, формула выхода из кризисного состояния сработала.
– Когда не стало сильного государства – называйте его как угодно: советское, коммунистическое, – все проблемы и обнажились, – уверен Борис Эбзеев. Именно обнажились, подчеркнул он, а не возникли из-за распада Союза. – И когда я слышу слова «традиция», «устои», боюсь, что мы либо обманываем себя, либо пытаемся обмануть кого-то вовне: кавказские народы, независимо ни от чего, продолжали оставаться традиционными обществами. Но «капитализация» общественных отношений разрушила основы, на которых зиждилась вся кавказская цивилизация. И потому, когда сегодня говорят, необходимо, мол, прибегнуть к опыту старейшин, к вековым традициям и обычаям, я не уверен в эффективности подобных методов».
Президент Карачаево-Черкесии посетовал, что в Москве ему иногда приходится сталкиваться «с очень подленькими» соображениями и в чиновничьей среде, и среди политиков: федерация-де наша никудышная, зато есть замечательные зарубежные образцы – с них и надо брать пример. И потому, мол, давайте Русь-матушку поделим на 40-50 государств, а затем они уже естественным образом объединятся – вот это и будет всем федерациям федерация. Бродит в столичных коридорах, продолжал Эбзеев, и другая «подленькая идея»: волка, сколько ни корми, он все в лес смотрит, потому кавказские республики развивать не надо. Пускай Кавказ уходит, и пусть эти дикари, которые никогда не умели ладить между собой, друг друга перережут. А когда они будут в состоянии изнеможения – сами на коленях приползут. Однако единство и целостность государства российского, убежден руководитель Карачаево-Черкесии, зависят от того, останутся ли в составе этого единства кавказские этносы и кавказские республики.

Конец мифов
По мнению Бориса Немцова, одна из фундаментальных причин последней вспышки насилия и вообще провала федеральной политики на Кавказе – признание независимости Абхазии и Южной Осетии: «Это мина под единством России. По сути, мы дали сепаратистам замечательный пример, как себя вести, чтобы получить право на создание своего государства, право на независимость, и как шантажировать Москву, чтобы получить деньги. Если – или когда – федеральное правительство, зажатое в тисках экономического кризиса, прекратит щедрое финансирование коррумпированных северокавказских элит, у Чечни, Ингушетии и других республик этого региона может возникнуть соблазн пойти по пути Абхазии и Южной Осетии».
– Существует довольно примитивная «путинская» трактовка: при Ельцине все было плохо, а при мне, Путине, все хорошо, я пришел и умиротворил Кавказ, – сказал Борис Немцов. – Вот и в массовом сознании под воздействием пропаганды именно умиротворение Кавказа считается одной из доблестей нынешнего режима. Но 22 июня этого года, когда произошло покушение на Евкурова, стало очевидно: это миф. А теракт в Назрани окончательно убедил, что политика Путина на Кавказе провалена и нет никаких шансов на восстановление там мира и покоя без изменения политического курса. Правозащитная организация «Мемориал» с января по июнь этого года лишь в Чечне зафиксировала 74 случая похищения и 16 убийств. И это далеко не полные данные о происходящем в последние месяцы кровопролитии. Но значит ли это, что во всем виноват Путин, а Ельцин ни при чем? Разумеется, это не так: роковая ошибка первого президента России в том, что он начал боевые действия в Чечне в 1994 году.
Тем не менее, заметил Борис Немцов, в 1990-е годы «в Ингушетии было совершенно спокойно, уж точно не было того кошмара, который царит ныне». В Дагестане тоже не лилось столько крови, как сейчас. Причем в 1990-х «Россия была бедной страной, нефть стоила 8-10 долларов, у нас действительно не было средств, сейчас мы богаты, цены на нефть огромны, а Кавказ горит, и дотации из Центра составляют от 70 до 90 процентов бюджета республик».
– Вы забыли, – возразил Немцову Салман Наурбиев, – что при Ельцине под видом введения ЧП 20 ингушских сел было сожжено дотла и сотни тысяч беженцев покинули свои подворья. Основа того, что творится сегодня, заложена именно там, оттуда все пошло. Так что я не согласен, что при Ельцине все было хорошо!
– Я этого не говорил, – отпарировал Немцов. – Это Путин говорит, что при нем все хорошо, а при Ельцине было плохо. При Ельцине была совершена трагическая ошибка, о которой я уже упомянул, а при Путине горит весь Кавказ. Ельцин управлял с
1991-го по 1999-й, и половину времени болел. Путин правит уже 10 лет, а вы все твердите: «Ельцин во всем виноват!» Да, при Путине страна стала богаче — благодаря ценам на нефть, но распределение этих богатств при Путине еще более несправедливо, чем при Ельцине. В конце правления Ельцина в списке «Форбса» не было ни одного миллиардера из России, при Путине в этом списке уже 100 российских миллиардеров! А социальная ситуация, в частности, на Кавказе, отнюдь не улучшается при этом!
– Как говорят у кавказских народов, мертвого льва даже осел пинает, — подключился к разговору Борис Эбзеев. — Царство небесное Борису Николаевичу Ельцину! Очень хорошо помню, как в 1994-м группа в 10-12 человек из нескольких кавказских республик ходила по кремлевским кабинетам и убеждала: «Один полк ВДВ, два часа времени — и порядок у нас будет наведен». Это тогда вовсе не Грачев говорил или Степашин, и не Борис Николаевич Ельцин, не другие представители федеральной власти, это говорили как раз те самые «лица кавказской национальности», имен которых я пока называть не хочу. А Борис Ефимович Немцов, к слову, тогда был единственный губернатор, собравший миллион голосов против этой войны, и забывать об этом, говоря об исторической правде, мы не имеем право.
– Ельцин совершил кучу ошибок, и я ему это говорил – в глаза, когда он был живой и у власти, а все прочие молчали, – заметил Борис Немцов.
Ингушетия запылала потому, считает Владимир Васильев, что прежний ее президент Зязиков начал борьбу с «бандподпольем», которое здесь обосновалось во времена его предшественника, Руслана Аушева. Боевики из Чечни, отметил депутат, чувствовали себя в Ингушетии очень вольно, а во дворце президента Аушева была комната, которую так и называли: комната Масхадова.
Борис Немцов резко возразил коллеге: «Выходит, Ингушетия загорелась оттого, что Зязиков боролся с бандформированиями? Но знаете ли вы, что большинство жителей республики считают, что все деньги, которые поступали в республику, были разворованы, и люди были доведены до отчаяния, народ ощущал полную несправедливость происходящего. Москва упорно продолжала цепляться за прежнюю администрацию, доведя дело до тяжелого кризиса. Ведь Евкурова назначили, когда ситуация уже вышла из-под контроля! Меня вообще умиляет, что власть не может признать свою ошибку. И вместо того чтобы взять на себя ответственность, она начинает нам рассказывать историю о каком-то внешнем враге, который дестабилизирует именно Ингушетию. Почему Путин и Медведев высокомерно считают, что только они знают, кто должен управлять республиками? Они что, там родились, знают обычаи? Почему они не доверяют людям, которые там живут?
– В Чечне власть пользуется поддержкой большей части населения! – возразил Владимир Васильев. – Это вы боретесь с властью и пытаетесь ее авторитет как можно больше дискредитировать!
– Давайте на секунду представим, – предложил Борис Немцов, – что в Чечне нет Кадырова: скажите, тогда у нас там будет стабильность или начнется кошмар, которого нельзя было представить даже в 1990-е годы? И вы называете стабильностью ситуацию, когда все держится на одном человеке? Этому человеку дали карт-бланш, на территории Чечни действуют свои особые правила – это для вас стабильность? А вот для меня это все равно, что на пороховой бочке сидеть. Тем более, кровников у этого Кадырова столько, что гипотеза его исчезновения не столь уж и фантастична. Хотя, безусловно, я ему желаю только здоровья…
– После взрыва в Назрани я смотрел выступление главы МВД России, – вступил в разговор Олег Нечипоренко.– Он известил, что уже снял руководство МВД Ингушетии и через два дня доложит президенту, что необходимо сделать для наведения порядка в Ингушетии. Здесь у меня закружилась голова. Как человек, 40 лет проведший на оперативной работе, я был в шоке: это профессионал или нет? На такие же мысли наводят и заявления высшего руководства страны. Уже 20 лет этот котел бурлит на Северном Кавказе, но нет внятного ответа на вопрос, как это произошло, как эволюционировало то, что мы называем «напряженной ситуацией на Северном Кавказе»? Ведь начиналось все вовсе не с политики. Вспомним начало 1990-х: буквально взрыв криминогенной обстановки в Чечне. Сначала были приплывшие оттуда фальшивые авизо, всколыхнувшие страну, экспорт нефти через новороссийский порт под видом мазута. И разбой на железных дорогах, приведший к тому, что федеральный центр перевел железнодорожные сообщения за пределы субъекта своей страны! Другого такого прецедента в мире я просто не знаю. Но какова была реакция федерального центра? Заторможенная: шла дележка госимущества и портфелей. На следующем этапе ситуацию использовали в своих целях за рубежом. Не стоит отрицать, что идеи сепаратизма на национальной основе в головы новых лидеров Чечни внедрялись в том числе извне, а западные СМИ это подогревали. Но ведь затем последовали неадекватные ответы федерального центра, где не понимали, что делать – ни стратегически, ни тактически. Так и произошло перерастание конфликта в международный.
Лев Пономарев напомнил, как в конце сентября 1994 года группа правозащитников и политиков подготовила встречу Ельцина с Дудаевым, «но тогда именно люди «кавказской национальности», о которых упоминал глава Карачаево-Черкесии, отправились в высокие кабинеты и сорвали встречу, хотя Дудаев был готов на серьезные уступки. И ныне «мы имеем в Чечне анклав, где работают порядки 1937 года, люди бегут оттуда». Правозащитник согласен, что Советский Союз был государством жесткой идеологии, которым было проще управлять. «Но Россия сделала выбор для более сложного устройства – демократического, и я считаю, что этот выбор правильный, хотя управлять таким государством, конечно, намного сложнее. Я считаю, что у Кремля на Северном Кавказе нет никакой стратегии», – подытожил Пономарев.
– В Ингушетии разделение властей было размыто, – вступил в разговор со своей болью Висингирей Гагиев. – Убогое «законодательное» собрание не могло влиять ни на какие решения, а далее — как всегда: кумовство, кадровая чехарда, коррупция. И — авторитет одного лица. Гражданские институты были запуганы, СМИ жестко поставлены под контроль. Духовенство использовали для решения каких-то политических задач, а затем культурно отодвинули. И куда идти тем, кто недоволен властью? И что было делать тем 15 тысячам беженцев, которые до сих пор живут в лагерях? Кстати, когда вся страна бурно вступилась за Южную Осетию, о своих попросту забыли — где справедливость? Разворованы сотни миллионов рублей – и что? Ничего. И вот появились эмиссары, у которых была идеология и ресурсы. А новая идея молодым понравилась — ведь там есть элементы правды, не стоит на это закрывать глаза, и они теперь берут автоматы. У них даже есть оправдание: только так, мол, можно хоть что-то решить. Вот сначала он и решает идейно, потом приходит черед кровной мести. И поехало!

Война на самоуничтожение
К решению кавказских проблем часто подходят с представлениями, сложившимися далеко за пределами Кавказа, отметил Борис Эбзеев. Особенно это относится, по его мнению, к проблеме прав человека: «Давайте возьмем любого представителя Карачаево-Черкесии, он за права человека своей жизни не пожалеет. Но когда возникает проблема защиты прав его брата, кума, соседа, рода, народа, он готов пожертвовать не только какими-то вечными правами, но и жизнью – чтобы отстоять интересы собственного сообщества, народа, клана, брата, свата, кума, родственника».
Люди, особенно на Кавказе, часто готовы бороться скорее за права этнических групп, чем каждого человека, согласился Лев Пономарев. Но это вовсе не означает, что идеология прав человека себя дезавуирует, скорее наоборот. И, с точки зрения Пономарева, именно идеология прав человека могла бы стать той единственной государственной идеологией, которой должна придерживаться многонациональная Россия.
– На Кавказе практически каждый день происходят похищения людей, – продолжил правозащитник, – и мы уже заявляли об «эскадронах смерти», в которые, скорее всего, входят люди, принадлежащие именно к силовым структурам.
Лев Пономарев продемонстрировал листовки из Махачкалы: они распространены от имени некой группы родственников погибших милиционеров, взявшей на себя ответственность за ряд убийств мирных жителей и угрожающей расправиться еще с 250 журналистами, адвокатами и правозащитниками. В этих листовках утверждается, что раз власти республики «не способны бороться с экстремизмом, сами родственники будут мстить за ушедших». Это натуральный манифест «эскадронов смерти», уверен Лев Пономарев. После чего, обращаясь к Владимиру Васильеву, правозащитник спросил: «Если ситуация на Кавказе развивается столь управляемо, как вы утверждаете, и находится под контролем силовых структур, как возможно безнаказанное похищение десятков людей?» Лев Пономарев выложил на стол хронику похищений последнего времени: кипа документов с именами, датами, фактами. Правозащитник убежден: ситуация в Дагестане ухудшается катастрофически, а вина за это в значительной степени ложится на правоохранительные структуры, федеральные и местные: «Работает некая «третья сила». Она похищает молодых людей, которые, скажем так, «не там молятся» и внешне похожи на так называемых ваххабитов. Их похищают и потом убивают, иногда похищенных находят убитыми в лесу, и это изображается как борьба с боевиками. Наверное, силовикам удобнее бороться с придуманными врагами, а не с вооруженными экстремистами в горах».
Владимир Васильев в ответ бросил Пономареву упрек в односторонности: «Я часто встречаюсь с работниками правоохранительных органов, и они говорят: на нас идет охота, нас уничтожают, а правозащитники навешивают на нас ярлыки».
– Все мы знаем, что там гибнут люди, – сказал шейх Анас-Хаджи Пшихачев. – С одной стороны, погибают молодые, ставшие на неправильный путь, с другой — сотрудники правоохранительных органов; гибнут и мирные граждане, оказавшиеся между противоборствующими сторонами. С религиозной точки зрения это неправильно: мы жители одной страны и не должны разрешать кризисные ситуации вооруженным путем.
Шейх Анас-Хаджи Пшихачев рассказал, что ему часто приходится встречаться с теми молодыми людьми, в среде которых экстремисты изыскивают свой «кадровый резерв»: «Основная причина того, что они взялись за оружие – их религиозная необразованность. Прочитав одну-две брошюры, они возомнили, что уже познали все тайны религии и им обязательно нужно вооруженным путем создать религиозное исламское государство. Но тот, кто по-настоящему знает ислам, прекрасно понимает, что государство не создается вооруженным путем. Цель ислама вовсе не в создании государства, а в распространении религии, чтобы люди, познав ее, поклонялись Аллаху». Вывод шейха: людей надо просвещать, создавая новые учебные религиозные заведения. Однако не все в руках священнослужителей, ведь многие из тех, кто берется за оружие, лишен работы. А разве это не питательная среда для экстремизма?
В обращении к религиозным основам, христианским и исламским, считает Борис Эбзеев, в принципе ничего дурного нет. А вот с «государственной идеей» дело обстоит  плохо: «Мы все занимаемся ее поисками, а что ее искать: для власти это сбережение народа, для народа – идея патриотизма, если хотите, российскости». Борис Эбзеев подчеркнул: в Карачаево-Черкесии не говорят «навеки с Россией», там твердо знают: «Мы навеки в России!»
– Что нам нужно? – подытожил разговор Башир Куштов. – Чтобы был порядок в нашем общем доме. И сделать это мы должны сами. Не надо искать виноватых. Ни Аушев, ни Зязиков, ни Евкуров в сложившейся ситуации не виноваты. Идет уничтожение нации, но кто уничтожает? Сами друг друга и уничтожаем. На ближайшие 50 лет в Ингушетии посеян страх, и даже если все сегодня прекратится, отголоски происходящего будут слышны долго. Нужно собраться и сказать: давайте сохраним себя для себя.

Материалы круглого стола обработал
и подготовил Владимир ВОРОНОВ; руководитель проекта Елена СЕВРЮКОВА

Редакция выражает благодарность телекомпании РЕН ТВ и лично Марианне Максимовской,
а также компании GRABERSOUND (www.grabersound.ru) за содействие и помощь